В минувшее воскресенье 90 лет исполнилось Виктору Периявцу. Житель аг.Чирковичи 12-летним мальчишкой вместе с родителями по воле фашистов оказался в лагере смерти в Озаричах. Накануне торжества к нему с почетной и ответственной миссией – не только поздравить юбиляра, но и поговорить о прожитых годах – торопились корреспонденты «СН». За плечами Виктора Аверьяновича – большая и достойная жизнь. Несмотря на преклонный возраст, он, как и прежде, в строю: бодр, полон сил и энергии!
Наш герой живет в агрогородке. По дороге к человеку героического поколения, пережившего суровые испытания военных и послевоенных лет, вспоминаю сон, который приснился несколько лет назад, но до сих пор будоражит мое сознание. А снится мне, будто бы началась война… В квартиру стучатся, ломают дверь вражеские солдаты, мне до жути страшно за себя, за жизнь своих детей. Решаю вместе со своими сыновьями и дочкой спрятаться в шкафу. Обнимая их, молю лишь об одном: чтобы никто из моих любимых малышей не заплакал, чтобы нас не нашли и не убили. В это время мужчины резко выламывают дверь, враги проходят в квартиру, обходят комнату за комнатой, и кто-то из них открывает дверь шкафа… Вижу человека в форме, его оружие направлено на меня. Выстрел, в ту же секунду чувствую нестерпимую боль в плече. Я ранена, повсюду кровь… На этом моменте в страхе и ужасе просыпаюсь, но та боль, которой, к счастью, наяву никогда в реальной жизни не испытывала, кажется, и сегодня не дает мне покоя. Конечно, сложно в полной мере представить, какие суровые испытания в годы Великой Отечественной войны выпали нашим людям, что пережили они в послевоенное время.
В моих размышлениях незаметно пролетел путь до агрогородка и центральной деревенской улицы – Советской, до дома бывшего узника лагеря смерти. Дедушка гостей ждал и встречал на пороге собственного дома.
– Одиночество мое пройдет веселее, – увидев нас, подметил Виктор Аверьянович.
Удивительно, но выглядит бывший узник совсем не на свои 90! Говорит, что не любит сидеть дома: «Нельзя долго лежать, нужно ходить!». Возможно, свежий воздух и пешие прогулки придают ему много сил, а быть может, и планы на будущее.
– К весне хочу починить трактор, – признается ветеран.
На улице прохладно, и хозяин любезно приглашает пройти в дом, который встречает теплом и уютом.
Видел «Тигра» своими глазами
– Да, знаете, именно здесь, в Чирковичах, меня застала война. Тогда мне было 9 лет, – начинает свой рассказ Виктор Периявец. – Узнали о том, что началась война, буквально на третьи сутки. Конечно, страх был. Но настоящая «мясорубка» была после, в 1943-44 годах. За 2 месяца Чирковичи дважды переходили «из рук в руки». (В годы войны за эту землю велись жесточайшие бои, Чирковичи освобождали дважды, – прим.авт).
Оккупанты частично сожгли деревню. В ноябре 1943 года части 65-й армии освободили населенный пункт, но в декабре, сконцентрировав на этом участке крупные силы, нацисты начали наступление и советские войска вынуждены были отступить. На помощь пришла 194-я стрелковая дивизия 48-й армии, и немецкое наступление было остановлено. В ходе боев погибло 2275 советских солдат (похоронены на южной окраине).
– Помню, как однажды недалеко от деревни приземлился подбитый немецкий военно-транспортный самолет, – вспоминает о своем военном детстве собеседник. – Летчики, покидая его, бросили гранату в моторное отделение, тот загорелся… Помню, что мы, пацаны, рады были в обгоревшем самолете лазить: кто на крыло, кто в самолет…
А вот в 1943 году война коснулась буквально каждого жителя деревни: пережили артналет, внезапно обрушившийся на наши головы.
Еще помню, как ремонтировались советские грузовые автомобили – ЗИС-5 («трехтонка»). Нас, детей, шоферы иногда садили в машину, и даже с ними можно было прокатиться по дороге. Своими глазами видел немецкий тяжелый танк времен Второй мировой войны – «Тигр», он немного меньше, чем мой дом. По нашей улице в два ряда шли танки, все заборы снесли, где если изба чуть выступала, то рушилась под гусеницей.
Когда «Тигры» пришли сюда, то советские солдаты не смогли оказать сопротивление, ведь винтовкой танк не остановишь… Припоминаю, как однажды я заснул, а танк подошел под самое окно и начал бить… Тогда наши отступали в сторону поселка Мольчи. Я видел много пролитой крови как наших солдат, так и раненых фашистов…
То место и время, где живые завидовали мертвым
Про лагерь смерти Виктор Аверьянович многое помнит, хоть и попал в Озаричи 12-летним ребенком вместе с мамой и папой. Его рассказ о тех страшных событиях военного времени спустя десятилетия вызывает глубокую скорбь, а у бывшего узника до сих пор наворачиваются слезы на глазах…
– Запланировано было перебросить всех нетрудоспособных людей из прифронтовой зоны в концлагерь, немцами велись инженерно-оборонительные работы на пути наступления советских войск, – продолжает Виктор Аверьянович. – Выгнали нас и жителей окрестных деревень из домов. К марту 1944 года в нашей деревне остались только дети, женщины, старики. Погнали нас немцы в Ковчицы, там мы заразились тифом. А потом и эту деревню пришлось покинуть. На машинах перевезли нас в деревню Микуль-Городок, где фашистские оккупанты организовали пересыльный концлагерь для мирного населения. Около 5-ти дней прожили на болоте, под колючей проволокой. Сейчас сложно сказать, сколько точно дней там мы были, ориентировался по трупам, а кучи бездыханных тел с каждым днем становились все больше и больше: люди умирали от истощения и болезней. Тех, кто остался жив, перегоняли дальше – в центральный лагерь «Озаричи». На огороженной колючей проволокой болотистой местности оказались десятки тысяч человек. По углам – вышки с часовыми… Здесь не было никаких построек, под открытым небом мы сидели без еды, без воды, костры разжигать не разрешалось, болели сыпным тифом. Март, холодно… Чтобы хоть немного согреться, прижимались один к одному. Это было то место, где живые завидовали мертвым! Кажется, как же так можно, завидовать мертвым? Сидим вместе, человек двадцать, наступает рассвет, и видно, что рядом с нами четверо – мертвые. Мы им говорили: «Вам уже не холодно, есть не хочется, вас уже не мучает тиф»… И им уже ничего не страшно, а нам еще страшно и сколько мы будем мучиться – неизвестно…
Вот такая жизнь была: день за днем – колючая проволока, пулеметные вышки, под ногами – болотная промерзлая жижа, вверху – небо, в лучшем случае – рядом сосна, а кругом – болото. Питьевой воды нет, в первые сутки съели весь снег. Земля почти везде была покрыта жидкой фекальной массой. Что ни день, то куча трупов, среди которых женщины своих маленьких детей прятали, согревая. Все-таки умершие были в одежде, а это лучше, чем мокрая болотная жижа. Мне было 12 лет, и я так сидел. А там прятали детей помладше, но редко кому из детей в возрасте до 8 лет удалось выжить… Я с родителями 10 суток там отбыл. Лагерь был на огромной территории и находился на переднем крае немецкой обороны. Нам даже видно было, как на передовой немцы ходят.
Когда же закончится этот АД…
– Когда закончатся наши мучения – мы не знали, – вспоминает бывший узник. – И вдруг ночью – артналет. Старики сидят, как сейчас помню, говорят: «Значит, все, нас должны освободить, надо продержаться до утра!» Точно так и произошло. Когда проснулись утром, осмотрелись: нет пулеметчиков на вышках. Люди хоть и изможденные, но находили в себе силы встать, чтобы выбраться из лагеря. Пришлось нам двигаться через болото, но оказалось, подходы к лагерю были заминированы и так плотно, что, по словам наших саперов, на передовой так не минировали. Я потом уже узнал, что это было сделано, чтобы больные тифом не смогли сбежать из лагеря и заразить немецких солдат…
И пошли люди по минному полю: одни подрывались, другие шли след в след. Мы двигались нашей группой – чирковичской: первой шагала женщина, за ней – моя мама, я был третьим. Наша сельчанка подорвалась на мине, ей побило ноги… Она была еще жива, но на том заминированном болоте она и осталась… Мне и маме ничего не попало. Страха не было, потому что такая жизнь была не лучше того света. На середине пути встретили наших саперов, которые разминировали болото, сказали нам идти строго по их следам. Так и спаслись.
В течение двух дней 18-19 марта 1944 года войска 18-го корпуса Самарской 65-й армии 1-го Белорусского фронта освободили из Озаричских лагерей 34 110 человек, из них — 15 960 детей в возрасте до 13 лет, в том числе — 517 сирот, 13 072 женщины и 4 448 стариков. Среди спасенных были и грудные дети.
Вернувшись к жизни
– Мы были голодные, тифозные, вши по нам ползали. Нас выводили из состояния голода, мыли, а после дезинфекции стоило только потрясти одежду, как вши сыпались кучами. Кормили нас на полевой кухне. В первый день дали поесть по 2 ложки жиденького, больше было нельзя. Так питались 4 суток, постоянно находились под наблюдением врачей: нас выводили из состояния голода, потом уже дали и первое, и кашу.
Несколько часов Виктор Аверьянович делился с корреспондентами «СН» сокровенными воспоминаниями о той трагедии, о страшном времени военного лихолетья. Держа в руках медаль, на которой «застыла» рука, сжимающая колючую проволоку, бывший узник призвал задуматься о мире на Земле, о том, что только вместе можно добиться благополучия и процветания страны.
– Ребята, вам сейчас ничто не угрожает, не занимайтесь посторонними делами, грызите гранит науки, любую науку одолеете, было бы желание, – сказал Виктор Периявец. – Не тратьте время попусту, его уже не вернешь…
Покидая порог дома, прощаясь с дедушкой, от всей души поздравили юбиляра с 90-летием, сердечно пожелали крепкого здоровья, долголетия.