О самой бескомпромиссной форме искусства беседуем с бывшим главным архитектором Светлогорска

Светлогорск – прекрасный город, воплощающий собой многофункциональный организм, обеспечивающий десятки тысяч людей кровом, теплом, работой, образованием, лечением, пищей… Этакая современная цитадель – сложная многокомпонентная динамическая система с производственными, транспортными и культурными связями. Ее функционирование невозможно без профессионалов – квалифицированных управленцев и рабочих, инженеров различных профилей, контролирующих коммунальную, строительную, производственную и другие сферы.

Однако существование человеческой агломерации невозможно и без духовной составляющей, производной которой является культура. Она многолика, формы ее многообразны, и порой пища духовная для человека важнее хлеба насущного. Об этом мы говорим с нашим земляком – художником, скульптором, ландшафтным архитектором, бывшим главным архитектором Светлогорска Виктором Смоляром.

– Виктор Александрович, вы являетесь автором множества скульптурных работ не только в Светлогорске, но и во многих городах Беларуси. Чем является скульптура для вас?

– Скульптуру я всегда рассматривал в двух аспектах. Во-первых, как форма искусства, она самая бескомпромиссная. С ней мы встречаемся практически ежедневно. Для этого не нужно посещать учреждения культуры, достаточно просто пройтись по улицам города. Если сравнивать скульптуру с живописью, то живопись, конечно, имеет свою долю популярности. Но живопись в большей степени таит в себе иллюзии и фантазии. Живопись зачастую – это мечта автора, выдаваемая за реальность. Восприятие ее не всегда однозначно. А скульптура не позволяет «мошенничать» с реальностью.

Во-вторых, лично для меня скульптура – это приобщение к истине. Понимаете, работа скульптора зачастую – тяжелый эмоциональный и физический труд, который не всегда по достоинству оценивается. И скульптор никогда не стал бы скульптором, если бы не находил в своем творчестве глубочайшего удовлетворения. Это удовлетворение ему приносит истина – богиня без украшений, чей единственный взгляд утешает верных ей. Утешение скульптора – это быть наравне с этой «настоящей» истиной, от которой художник имеет право частично уклониться, творить поверх всех теорий, систем, временных условностей, быть чуждым моде и в то же время пережить ее.

– Виктор Александрович, скульптура всегда производит впечатление на человека. Почему?

– Потому что скульптура – это величайшая форма изобразительного искусства, хотя зритель чаще всего это не осознает. Несмотря на то, что скульптура имеет многотысячелетнюю историю, она до сих пор является ведущим методом выражения и увековечивания исторических фигур и событий. Посмотрите на наш мемориальный комплекс в честь военной операции «Багратион». Там в трехмерном пространстве увековечены потрясающие полководцы: два маршала Советского Союза – Рокоссовский и Жуков, генерал армии Батов и генерал-лейтенант танковых войск Михаил Панов. Эта скульптурная композиция заключила в себе планетарную значительность исторического акта и совершенство его исполнения. Это объективно и потому привлекательно.

– Что является для вас образцом творчества?

– Древнегреческая и древнеримская скульптура.

– Поэтому вы взялись за изготовление статуй для портика замка Паскевичей-Румянцевых в Гомеле?

– Нет. Просто в данном случае совпали мои личные пристрастия с потребностями заказчика.

– Были ли у вас неудачные проекты?

– В творчестве все как в жизни: то взлеты, то падения. Но мои творческие падения более связаны с профессиональной деятельностью на должности главного архитектора. В 90-е годы прошлого века у нас шла, если помните, перестройка. Тогда появилась мода «советоваться с народом» по поводу любого проекта. Таким образом загубили проекты строительства станции «Скорой помощи», кладбища за Якимовой Слободой, Дома Советов на площади и так далее. Но проект строительства костела на набережной я отстоял волевым решением. Костел в архитектурном отношении – доминанта, запирающая все пространство с восточной стороны набережной на себя. Убери его — и представьте, как оно оголится? А польская диаспора выступила против строительства именно на набережной. Им хотелось построить костел на старом месте – прямо напротив старого кладбища. Больше года я с ними «воевал»: устраивали собрания, общественные обсуждения во Дворцах культуры энергетиков и химиков. Подтолкнул к разрешению ситуацию начальник управления строительства и архитектуры Гомельского облисполкома Лев Николаевич Тамков. Он напомнил, что в конечном итоге решение о месте строительства и ответственность будут на мне. Поэтому костел сегодня стоит именно там, где он и должен стоять.

– Какой из проектов вызывает в вас наибольшую гордость?

– Пожалуй, строительство автомобильного моста через Березину на Жлобин.

– Я предполагал, вы назовете какие-нибудь из ваших скульптур…

– Безусловно, как художник, я горжусь тем, что мои идеи воплотились в различных скульптурах, среди которых два въездных знака в Светлогорск, скульптура Прометея возле Дворца культуры энергетиков, монумент воинам-интернационалистам на набережной. Но дело в том, что в те времена в связи с занимаемой должностью я не имел права быть их автором. Поэтому выдвигал концепцию, доводил ее до эскиза, а реализовывали ее уже другие люди.

А вот с автомобильным мостом получилась интересная история. Мне позвонила заведующая организационно-кадровым отделом горисполкома Нина Павловна Мицкевич и сообщила, что меня вызывает председатель горисполкома Александр Серафимович Якобсон. Когда я вошел, весь кабинет Якобсона был увешан планшетами с частями проекта строительства автомобильного моста через Березину. Группа проектного института работала над проектом два с половиной года, и вот специалисты приехали в Светлогорск с готовым решением. В кабинете Якобсона собрались и проектанты, и руководители отделов горисполкома – яблоку негде было упасть. Предварительное обсуждение проекта по большому счету уже завершилось. Дело оставалось только за малым – поставить под проектом подпись главного архитектора, то есть мою. Проект был шикарным, но Александр Серафимович решил выслушать мое мнение. Я высказал несогласие с выбором места – в районе старого понтонного моста. Это место весеннего паводка с сильным затоплением, с огромными разливами. Следовательно, проект предполагал эксплуатацию данного инженерного сооружения в условиях мощнейших нагрузок, а поэтому реализовал защитные мероприятия в виде строительства дамб и других технических сооружений. Это в свою очередь на несколько порядков увеличивало сметную стоимость. Существенно увеличивалась транспортная нагрузка на и без того перегруженную улицу Заводскую. Реакция на мои слова была пугающей. В кабинете воцарилась звенящая тишина. Под вопросом была двухгодичная работа проектного института. Казалось, от возникшего напряжения может лопнуть графин с водой. Якобсон спросил: «Что вы предлагаете»? Я предложил участок Березины за санаторием-профилакторием – нынешними «Серебряными ключами» – где стояли старые быки. «Поехали», – кавалькада автомобилей с проектантами выехала за нами. Когда мы остановились и руководитель проекта вышел на берег, стояла все та же напряженная тишина. Место для строительства моста было идеальным. По реакции руководителя проекта было видно, что он это прекрасно понял. Он осмотрелся и с безнадежным отчаянием в голосе произнес: «Почему же вы раньше об этом месте не сказали»?

– Виктор Александрович, а и в самом деле, почему вы раньше не сказали об этом месте?

– Потому что я был главным художником и передо мной стояли совершенно другие задачи. А на тот момент, когда утверждался проект строительства автомобильного моста через Березину, я занимал должность главного архитектора всего лишь второй день. Тем не менее, мое предложение было принято, и автомобильный мост построили в районе Серебряных ключей, при этом была сэкономлена огромная сумма государственных средств. Я горд тем, что мои усилия послужили благу моего Светлогорска.

– Виктор Александрович, если бы была возможность, что бы вы еще сделали для города?

– В последнее время я думаю о том, что время скоротечно. И оно дано человеку для чего-то важного. Мы зачастую тратим его на повседневную суету. Однако среди нас жили люди, которые уже шагнули в вечность, но их жизнь – яркий пример самоотверженного служения на благо людям. И как было бы прекрасно сохранить о них память в скульптурных работах. Среди них фронтовик Александр Завадский – первый директор Василевичской ГРЭС; Иван Хмарун – участник Великой Отечественной, Герой Социалистического Труда, работник стройтреста № 20; Василий Глебов – фронтовик, организатор Светлогорской конторы глубокого разведочного бурения; Александр Чиж – генеральный директор ЦКК; Зинаида Кижнерова – Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР, ткачиха производственного объединения «Химволокно»; Нина Запесочная – заслуженный врач БССР, Валентина Железная – заслуженный учитель БССР и многие другие. Они достигли больших вершин в служении обществу, а потому достойны нашей памяти.

Фото: Дмитрий Хомицевич, «СН»