Тамару Шевцову (в девичестве Липскую) война лишила счастливых дней, наполнила жизнь трагизмом и героизмом. В мирное время самым главным праздником для нее всегда оставался День Победы. Его с нетерпением ждала и надевала парадный пиджак, где среди наград, сверкавших на солнце, был орден Отечественной войны II степени.
Будущая патриотка родилась в 1928 году на хуторе Кумное в семье Всеволода Яковлевича и Ефросиньи Васильевны Липских. В 1938 году переселились в Печищи. Отец работал бухгалтером в колхозе «Кампф». Дом был полон тепла и достатка. Труд на земле тесно переплетался с родительской заботой о троих детях, а большое хозяйство кормило и одевало семью.
В школу маленькая Тома с глазами, полными любопытства, пошла в покупных сандалиях и с полотняной сумкой с учебными принадлежностями. Она искренне удивилась, увидев девочек-односельчанок в лаптях и белых онучах. Ей показалось это красивым, поэтому дома попросила папу сделать ей такие же. Он улыбнулся, но желание дочки выполнил, смастерив простую деревенскую обувь.
Великая Отечественная война внезапно ворвалась в жизнь 13-летней Томы, безжалостно растоптала все планы и надежды. С первых дней пришлось столкнуться с жестокой реальностью: мужчин, включая отца, призвали в армию. В 1943-м Всеволод Яковлевич попал в плен. По воле случая путь колонны военнопленных проходил через Речицу, где троюродная сестра узнала брата и выкупила его у немцев. Исхудавший, но живой он ненадолго вернулся домой. Это была большая радость для жены и детей, глоток свежего воздуха для него. В ноябре 1943-го вновь засобирался на фронт, совесть не позволяла отсиживаться дома, когда односельчане воевали с ненавистными фашистами.
Больше семья живым его не видела – рядовой Всеволод Липский погиб в бою недалеко от деревни Старина на Светлогорщине. Похоронен в братской могиле возле агрогородка Чирковичи, где обрели вечный покой более 3200 солдат 48-й и 65-й армий, павших в 1943–1944 годах при освобождении района от немецко-фашистских захватчиков.
Свидетельницей жестокой картины стала Тамара в феврале 1942-го, когда в Печищи приехали полицаи. Тогда девушка впервые ощутила ужас оккупации, беззащитность перед врагом и взглянула в глаза войне. Фашисты, чувствуя себя полноправными хозяевами, разграбили магазин, на подворьях мирных жителей вырезали домашнюю живность, забрали яйца, молоко, сало, ценные вещи сельчан. Самое страшное ожидало еврейские семьи. стариков, мужчин, женщин с младенцами на руках и детей согнали и продержали два часа на лютом холоде, а после под конвоем вывели в поле по направлению к деревне Страковичи и безжалостно расстреляли группами. Раненых не добивали. Зачем тратить на них патроны, когда на сильном морозе легко одетые люди околеют сами.
Участник расстрела, бывший шатилковский полицай Франц Трацевский, задержанный сотрудниками КГБ в декабре 1943 года, рассказал, что имущество своих жертв разграбили и в дальнейшем частично продали.
В тот день от рук фашистов погибли более ста мирных еврейских жителей. Крики обреченных на смерть людей слышались в деревне. Сельчане сопереживали, плакали, но помочь им не могли. Более того, изверги под страхом смертной казни в течение трех дней запретили хоронить трупы. Только на четвертые сутки жители деревни похоронили убитых в братской могиле.
– Мы с евреями жили рядом, я в школу ходила с их детьми, дружила, а потом вдруг их расстреляли, – со слезами на глазах рассказывала Тамара Всеволодовна, и ее голос дрожал. – Та страшная картина и сейчас перед глазами. Я была потрясена тем, как полицай Альгерд Трацевский сильно избил нашу соседку просто из-за того, что еврейка. Помню, как та прибежала в наш дом вся в крови, просила спрятать. Мама наспех затолкнула бедняжку в кладовку и закрыла на замок. На улице немецкий прихвостень допытывался, не видела ли, куда побежала еврейка, но она не выдала, спасла ее от смерти, хотя сильно рисковала. Могли нас всех расстрелять. Страшное тогда было время. Фашисты и их пособники могли убить безнаказанно, неважно кто, перед ними: ребенок или старик.
На месте захоронения в мирное время воздвигли памятник на средства вернувшихся из эвакуации и фронта родственников. Его заменили на гранитный монумент, который торжественно открыли 9 мая 2014 года в память о жертвах геноцида.
Воспоминания ветерана о войне пронизаны болью от пережитого. Под Шатилками шли ожесточенные бои, много солдат погибло, поливая каждую пядь родной земли собственной кровью. В доме Липских разместился штаб красноармейцев. Один из советских офицеров посоветовал местным жителям уходить вместе с отступающими частями.
Помнит, как в урочище «Доўгая паляна» стоял военный госпиталь, где Тамара взяла на себя тяжелую и ответственную работу санитарки. Хрупкая на вид, но с несгибаемым духом, она каждый день ухаживала за ранеными. Прошла страшные испытания, познала ужас войны через боль и смерть солдат, чьи жизни спасала. Видела, как в агонии молодые солдатики рвались в бой, а наяву плакали в подушку, как дети, а она плакала вместе с ними, сердце разрывалось от сочувствия и собственного бессилия. С госпиталем отважная девушка дошла до Польши. Помнит, как сквозь шум артиллерийских залпов и гул самолетов носила тяжелые подносы с перевязочным материалом, помогала врачам, ободряла раненых.
Вскоре Томе самой понадобилась медицинская помощь – стала нагнаиваться травмированная нога. Хотели даже ампутировать. К счастью, всё обошлось: женщина-хирург сохранила ей конечность. Вот только заниматься благородным делом девушка уже не смогла, была вынуждена вернуться домой. Так для нее закончилась военная и началась гражданская жизнь, не менее сложная и суровая, со своими испытаниями.
В родных Печищах увидела страшную картину – на улицах, где когда-то счастливо жили люди, трудились на земле, радовались и растили детей, чудом уцелели только бывший магазин и обветшалый соседний дом. Часть сохранившихся стен разобрали на блиндажи, многие сгорели в пламени войны. Пепелищем стала и родная хата.
Вместе с другими семьями Тома ютилась в магазине. От голода спасли припрятанные мамой семена пшеницы и проса. Спустя время Липские выписали лес и начали строить дом. Это было время коллективного труда, когда все жители деревни помогали друг другу, чем могли. Дом рос медленно, но уверенно, а когда вставили окна и накрыли крышу, радость была неописуемая.
В послевоенные годы девушка окончила вечернюю школу, затем техникум, трудилась на Шатилковской судоверфи, более 20 лет работала на Светлогорском целлюлозно-картонном комбинате. В 1992 году Тамара Всеволодовна ушла на заслуженный отдых, но до последних дней вела активный образ жизни, интересовалась событиями в стране, мире и родном Светлогорске. Всегда была рада гостям, особенно молодежи, с которой делилась воспоминаниями о Великой Отечественной войне, чтобы никогда и никому не пришлось пережить то, что испытала сама.
Перебирая пожелтевшие от времени фотографии и оглядываясь назад на прожитые годы, Тамара Всеволодовна рассказывала, сколько испытаний прошла, как было страшно получить похоронку с фронта, какие ужасы пережила во время оккупации и в госпитале.
– Берегите, что имеете, цените это. Я столько в жизни прошла, а сейчас живу как в раю, наслаждаюсь спокойствием. Не потеряйте мир, который с таким трудом завоеван нашим поколением, – одно из последних напутствий свидетельницы Великой Отечественной войны, проникнутое жизненной мудростью.
Не стало Тамары Всеволодовны Шевцовой 21 ноября 2024 года. Сердце ветерана войны и труда, чья жизнь стала примером мужества и патриотизма, перестало биться на 97-м году жизни. Скоро год, как этой удивительной женщины не стало, но жители Гомельщины ее помнят. Это святая память о людях, чей подвиг не подлежит забвению, а ее завещание хочется сохранить навсегда.
