Станислав Пунтус прожил сложную жизнь. Как и большинство представителей его поколения, в малолетнем возрасте перенес ужасы войны. Вместе с матерью, братьями и сестрами он прошел Заксенхаузен – один из самых страшных немецких концлагерей, расположенный на территории Германии. Станислав Никитович ушел из жизни в марте текущего года в возрасте 86 лет. Остались его рукописные воспоминания, а также небольшие видео, записанные дочерью Татьяной Русинович.
Родился в простой крестьянской семье в д.Осташковичи (тогда – Домановичского района). Когда началась Великая Отечественная война, ему было 5 лет. Никто и предположить не мог, что этому маленькому мальчишке придется пройти все круги ада войны. Он вспоминал, как отца Никиту Гавриловича забрали на фронт. Осташковичи бомбили и дом сгорел, поэтому семья перебралась в Останковичи к брату отца Андрею. Поскольку в семье было много детей, жить пришлось в
сарайчике.
Однажды маму Ольгу Ивановну как жену красноармейца едва не расстрелял местный полицай. Он уже вывел ее из дома, однако женщину спас немец. Он выбил винтовку из рук полицая и закричал: «Мутер! Киндер!», указывая на испуганных детей. После войны Ольга Ивановна узнала на улице предателя и сообщила об этом в военную комендатуру. Так, спустя несколько лет, полицай был арестован и понес заслуженное наказание.
В двух шагах от смерти
Как оказалось, это было только начало страшного пути. Осенью 1943 года Станислава вместе с мамой, братьями и сестрами фашисты насильно загнали в вагон, предназначенный для перевозки скота, и отправили в Германию. Всего детей в семье было 10 человек, Станиславу шел 8-й год, а самой младшей сестре – около 3-х. У 21-летней Любови уже был свой ребенок.
Станислав Никитович вспоминал, как во время остановки на территории Польши одна полька пожалела голодных детей, дала им хлеб. Затем она стала уговаривать мать оставить ей 5-летнюю Евдокию. Девочка, боясь расстаться с мамой, стала просить не отдавать ее, обещая, что не будет просить есть. Мать не могла оставить своего ребенка, и они поехали дальше. Она не могла знать трагическую судьбу дочери. Так случилось, что Евдокия впоследствии умерла в концлагере после того, как у нее забрали всю кровь…
В Польше всех выгнали из вагонов и повели, как им сказали, в баню. Приказали раздеться, одежду узники побросали на стоящие рядом вагонетки. Было холодно, и Станислав забежал в комнату, которая была облицована кафелем. Здесь пол был теплым, и на потолке находились устройства, похожие на лейки душа. Мама поругала его и сказала, что, мол, все вместе пойдем. В это время их руки и ноги смазали какой-то жидкостью, сказали, что это мыло. Но их спешно выгнали из этого помещения. Вошли офицер и два охранника с овчарками. Офицер по-русски закричал узникам: «Быстро уходите!» Сюда была отправлена другая партия людей из прибывшего эшелона. Через некоторое время они услышали крики несчастных, из трубы повалил черный, едкий дым: «баня» оказалась крематорием. Это было первое, совершенно неожиданное избавление от смерти, которая уже дохнула им в лицо…
Путь в неизвестность
Семью Пунтус вместе с другими узниками загнали в другой поезд, который шел в Германию. Поначалу их привезли в лагерь Гофен-Шопинг г.Фельтен-Марк, а затем в лагерь Заксенхаузен в г.Ораниенбург. Как позже им стало известно, это был лагерь смерти.
Старшего брата и сестру гоняли на принудительные работы. 14-летний Николай работал на авиационном заводе, затем чернорабочим – на литейном. Сестра Пелагея, которой уже было 17 лет, тоже работала чернорабочей.
Но самое страшное испытание выпало на долю младших детей: у них брали кровь для раненых.
– Тяжело все это вспоминать, до сих пор ночью снится. Чем больше у немцев становилось раненых, тем больше брали крови. А кормили очень плохо: 5 картофелин в мундире и кусочек хлеба на сутки. На нашу семью, состоящую из 12 человек, давали буханку хлеба. Мать распределяла его среди всех буквально по крошке: кому-то – больше, кому-то – меньше. Несмотря на очень плохое питание, кровь брали строго по графику, каждую неделю. Причем забирали столько, что мы теряли сознание и падали. В таком состоянии детей приносили в барак и бросали на нары, как чурбак. Затем все повторялось, – рассказывал Станислав Никитович.
Одна молодая женщина приходила в концлагерь, и, видимо, мальчик ей понравился. Она приносила кое-что из еды, одежду. Хотела его забрать, но Станислав не согласился. Вспоминал он добрым словом и бельгийцев, которые также приносили одежду и еду. До последних дней жизни Станислав Никитович помнил всех тех, благодаря кому он выжил.
Освобождение и невероятная встреча
– В лагере они пробыли до освобождения. В мае, когда шли бои за Берлин и немцы вновь попытались уничтожить их, на этот раз спасла советская авиация. Когда всех загнали в крематорий, была разбомблена электростанция, питавшая лагерь. Пол, под которым была печь крематория, не открылся, люди разбежались. Бросились прятаться в бомбоубежище, – рассказывает Татьяна Русинович. – Когда налет закончился, немцы с овчарками стали всех загонять по баракам. Забежали и к ним в барак, стали спрашивать: «рус» или «дойч»? Вперед вышла женщина, которая выкрикнула: «Дойч, вэк». Таким образом она спасла многих: забегала и в соседние бараки, кричала то же самое.
Утром все увидели, что немцы разбежались. Когда вышли из бараков, то к ним уже бежали русские солдаты. Все пошли по дороге до ближайшего селения. Вновь началась бомбежка, укрылись в подвале у бауэра, который хотел их накормить. Они же после недоедания боялись есть. Уже преодолев мост через р.Одер, вновь попали под сильную бомбежку.
Когда колонной шли по дороге, встречные советские солдаты пытались узнать, кто откуда родом. Это может показаться невероятным, но так случилось, что их отец тоже был среди этих солдат. К слову, он неоднократно писал запросы, пытаясь выяснить, что стало с семьей, но получал один и тот же ответ: ничего не известно. Мать увидела отца и сказала об этом детям, хотя некоторые из них были настолько малы, что не все его узнали.
Отец получил увольнительную для сопровождения семьи до станции, ему дали лошадь и телегу с нехитрым скарбом – одеждой, обувью, запасом еды. А еще он получил предписание, которое давало право семье на место в поезде, отправляющемся в Белоруссию. Никита Пунтус прошел всю войну рядовым, принимал участие в штурме Берлина. Его ратный подвиг отмечен медалями «За взятие Берлина» и «За победу над Германией».
Так, в мае 1945 года из неволи они вернулись домой. Это также невероятно, но из 10 детей семьи Пунтус в лагере смерти погибла лишь Евдокия. Сгоревший дом встретил их пустыми проемами окон, входная дверь была сорвана с петель, печь разобрана. Пришлось все восстанавливать заново. Но это была новая, свободная жизнь, полная надежд.
Закаленный лихолетьем
Первая запись о приеме на работу в трудовой книжке Станислава Пунтуса появилась, когда ему было 16 лет. К слову, многие из семьи Пунтусов отмечены наградами за труд. Родная сестра Станислава Никитовича – Нина Краснова трудилась в первых рядах первостроителей города, она – Почетный гражданин Светлогорска.
Получив специальность каменщика, Станислав Пунтус работал в строительном управлении Шатилок, затем – в Василевичском торфопредприятии. После службы в армии несколько лет работал на российском Севере. Вернулся в Шатилки, затем уехал в Минск. Но его вновь потянуло в родные места. Он строил молодой Светлогорск: с его участием возведены первые дома по ул.Ленина, Дом культуры энергетиков и многое другие объекты.
В 1972 году врачебная комиссия выявила у него полиартрит, запретив поднимать тяжести. Но у Станислава Никитовича было трое детей, потому он многие годы трудился по договорам. После аварии на ЧАЭС довелось работать в зонах отселения. Его общий трудовой стаж – 43 года. Да и не мог он сидеть без дела, такой уж закалки был человек. До последних дней он вспоминал о тех страшных годах в концлагере, где по счастливой случайности ему удалось выжить. Выжить, чтобы рассказать детям и внукам об ужасах войны.